The Canadian's last words produced a sudden revolution in my brain. I wriggled myself quickly to the top of the being, or object, half out of the water, which served us for a refuge. I kicked it. It was evidently a hard, impenetrable body, and not the soft substance that forms the bodies of the great marine mammalia. But this hard body might be a bony covering, like that of the antediluvian animals; and I should be free to class this monster among amphibious reptiles, such as tortoises or alligators. Well, no! the blackish back that supported me was smooth, polished, without scales. The blow produced a metallic sound; and, incredible though it may be, it seemed, I might say, as if it was made of riveted plates. There was no doubt about it! This monster, this natural phenomenon that had puzzled the learned world, and over thrown and misled the imagination of seamen of both hemispheres, it must be owned was a still more astonishing phenomenon, inasmuch as it was a simply human construction. We had no time to lose, however. We were lying upon the back of a sort of submarine boat, which appeared (as far as I could judge) like a huge fish of steel. Ned Land's mind was made up on this point. Conseil and I could only agree with him.

Слова канадца окончательно отрезвили меня. Несколько оправившись от потрясения, я вскарабкался на спину этого неуязвимого существа или предмета. Я пнул его. Тело было явно твердое, неподатливое, непохожее на мягкую массу тела крупных морских млекопитающих! Но это могло быть костным панцирем, подобно сплошной костяной крышке черепа допотопных животных? А если так, то мне пришлось бы отнести чудовище к допотопным пресмыкающимся типа черепах или крокодилов. Но нет! Отливающая черным глянцем спина была гладкой, отполированной, а не чешуйчатой. При ударе она издавала металлический звук и, как это не удивительно, была склепана из листового железа. Сомнения не было! То, что принимали за животное, за чудовище, за необычайное явление природы, поставившее в тупик весь ученый мир, взволновавшее воображение моряков обоих полушарий, оказалось еще более чудесным явлением: созданием рук человеческих! Однако раздумывать долго не было времени. Мы лежали на поверхности невиданного подводного судна, напоминавшего собою, огромную стальную рыбу. Мнение Неда Ленда на этот счет уже сложилось. Нам с Конселем приходилось только согласиться с ним.