The warmest partisans of the enterprise now became its most ardent detractors. Reaction mounted from the crew to the captain himself, and certainly, had it not been for the resolute determination on the part of Captain Farragut, the frigate would have headed due southward. This useless search could not last much longer. The Abraham Lincoln had nothing to reproach herself with, she had done her best to succeed. Never had an American ship's crew shown more zeal or patience; its failure could not be placed to their charge--there remained nothing but to return. This was represented to the commander. The sailors could not hide their discontent, and the service suffered. I will not say there was a mutiny on board, but after a reasonable period of obstinacy, Captain Farragut (as Columbus did) asked for three days' patience. If in three days the monster did not appear, the man at the helm should give three turns of the wheel, and the Abraham Lincoln would make for the European seas.

С непостоянством команда из cамых горячих сторонников экспедиции стали самыми яростными противниками ее. Упадочное настроение охватило весь корабль и, если б неудивительное упорство капитана Фарагута, фрегат, несомненно, поворотил бы носом к югу. Напрасные поиски не могли продолжаться бесконечно. Экипажу "Авраама Линкольна" не приходилось винить себя за неудачу, он сделал все, что только от него зависело. Никогда еще матросы американского флота не выказывали такого терпения и усердия. Они не могли признать, что экспедиция не имела успеха. Не оставалось ничего другого, кроме как вернуться. Заявление было сделано капитану. Матросы не скрывали своего недовольства, и дисциплина на судне упала. Я не хочу сказать, что на борту начался бунт, но все же после непродолжительного сопротивления капитан Фарагут, как некогда Колумб, просил три дня отсрочки. Если в течение трех дней чудовище не появится, рулевой даст три поворота руля, и "Авраам Линкольн" направит свой бег в сторону европейских морей.